«Я не был пассажиром «колбасного поезда»»

В этом году вышла книга доктора исторических наук, профессора Натальи Лебиной «Пассажиры колбасного поезда». Я ее просмотрел. На серьезное исследование жизни советских граждан книга явно не тянет. А как популярное издание — слишком нудная. Лебина родилась в 1948 году, то есть мы с ней одногодки. Но создается впечатление, что мы жили в разных странах и в разных эпохах.

Лебина представляет граждан СССР пассажирами «колбасного поезда», а я вот в нем никогда не был. А сама Лебина? Судя, по ее словам, она в этом поезде отродясь не бывала: «Мой отец — Борис Дмитриевич Лебин (1920—1985) практически всю жизнь, с 1949 года, проработал в системе Академии наук и часто ездил в командировки в Президиум АН СССР (из Ленинграда в Москву, где находился этот Президиум – прим. автора). В бадминтон я научилась играть в 13 лет и лихо обыгрывала всех во дворе Дома академиков. Так называют в Петербурге здание, возведенное еще в конце XVIII века на правом берегу Невы в районе нынешнего Благовещенского моста. В доме всегда обитали академические ученые — великие и не очень. Здесь и моя семья в разном составе прожила в целом более полувека — с 1951 по 2008 год».

Любопытно, что Лебина опускает службу своего отца в органах Госбезопасности, как минимум, до поступления в Академию. А, может, он и далее «по совместительству» в «органах» работал? Недаром говорят: «Бывших чекистов не бывает». Из ее слов следует, что Лебина и ее родители имели доступ ко всем привилегиям, спецпайкам и распределителям.

После школы Лебина попала на истфак Ленинградского университета. О колбасном дефиците при социализме у нас не писал только ленивый. А вот о детках номенклатуры, которые превалировали среди студентов истфаков МГУ и ЛГУ, пока не писал никто. Это детки «КГБэшников», партаппаратчиков, служивой профессуры, космонавтов и т.д. Детям инженеров, я уж не говорю о рабочих, даже при блестящем знании истории истфак не светил.

Получается забавная картинка. Сотни привилегированных деток, таких, как, например, Сванидзе, Лебина и т.д., заполняли истфак, вступали в партию и также, как их родители, «не пахали, не сеяли, не строили, а гордились общественным строем». В 1991-м они сожгли партбилеты и стали зарабатывать деньги, поливая грязью то, чем они гордились.

Ну а как быть с загадкой Армянского радио: «Что такое длинное и зеленое, колбасой пахнет? — Электричка Москва — Тула»? Да, ходили такие электрички. И вина в этом лежит исключительно на большевиках, которые опустили «ниже плинтуса» цены на колбасу, черную икру и билеты на электрички. Они стоили буквально копейки по сравнению с зарплатой брежневских времен. Так, вареная колбаса стоила 1 р. 80 коп. — 2 р. 90 коп. за килограмм. Черная икра — 65 рублей за килограмм. Двухкилограммовую банку черной икры брали в ресторане за 130 рублей.

Но вот настала демократия. С 1988 по 1993 год производство колбасы в Свердловске уменьшилось в 4 раза. Но если в 1988 году она была страшным дефицитом, то в 1993 году залеживалась на прилавках.

В 1950-х годах черная икра свободно продавалась в магазинах в банках и в развес. Сам видел — с бабушкой по магазинам ходил. При Брежневе черная икра стала дефицитом. Анекдот того времени:

«Советский и американский дипломаты, выходя из здания МИДа, спорят:

— А у вас черная икра в дефиците!

— Зайдем напротив в Смоленский гастроном. — Товарищ продавец, кто-нибудь сегодня черную икру спрашивал? А в течение месяца?

— Нет, не спрашивал.

— Как видите, черная икра у нашего населения спросом не пользуется».

Анекдот брежневских времен демократы сделали былью. Вчера проходил по Тверской мимо фирменного магазина «Черная икра», и там ни одного покупателя! Цены «копеечные» — от 35 до 60 тысяч рублей за тот же килограмм.

Между тем мало кто знает, что в Санкт-Петербурге колбаса впервые появилась в продаже при Екатерине II. А когда в мае 1896 года в Москве в ходе коронационных торжеств вместе с булкой давали колбасу, большинство людей видели ее впервые в жизни. Так что «колбасных поездов» при Николае II не было и в помине.

Большевистская пропаганда сделала криворукими миллионы россиянок. В чем-то руководителей большевиков можно понять. Революция в России, Венгрии, Баварии… Даешь мировую революцию! К черту мещанский быт!

А вот наши милые дамы пропускали мимо ушей призывы устраивать революцию в Баварии, Польше и Испании, строить Магнитку и добывать золото в Магадане. Избавиться же от «кухонного рабства» — идея богатая!

Любопытно, Лебина и сотни антисоветчиков-либералов, разглагольствующих о дефиците колбасы в СССР, бывали ли при Брежневе на Привозе в Одессе или на Бессарабке в Киеве? Оба рынка были завалены десятками видов домашних колбас, копченых свиных шеек, окорок и подчеревков и т.д., и т.п.

Разносолы моей жены, которые она готовит более 30 лет

То же было по всей Украине. Я в начале 1980-х годов побывал в «Великом Лугу» — Днепровских плавнях близ Херсона. В маленьком хуторе, куда можно добраться исключительно на катере, нас ожидал изобилующий угощениями стол — колбасы, соления, копчения, жарения, всевозможная выпечка, вино, самогон — и ни одного продукта, купленного в магазине!

В чем дело? Что, на Украине была другая власть? Или меньше криворуких дам?

Тульские и московские дамы регулярно читали журнал «Иностранная литература» и «Литературную газету». А делать колбасы, майонез, пельмени, коптить рыбу, кур, мясо — фи! Мы же советские женщины! У нас эмансипация!

В крайнем случае три раза в год по праздником порадуем мужей салатом «Оливье», холодцом и селедкой под шубой. А каждую неделю это нельзя было готовить? Ни-ни! Мы — эмансипированные женщины.

Не хочу хвалится, но моя нынешняя жена уже более 30 лет делает мне домашнюю колбасу, коптит стерлядь и осетрину (получается в 3 раза дешевле покупной). И все это на маленькой кухне в маленькой двухкомнатной квартире.

Хотите — верьте, хотите — нет, но я ни разу в жизни не стоял в очереди за продуктами.

Домашняя колбаса, которую моя жена готовит на маленькой кухне в маленькой двухкомнатной квартире

В 1972—1975 годах я был первый раз женат. У нас родилась дочка, и жена легла на диван. Соответственно, продукты покупал я. Я, заскочив на Арбате в книжный магазин, забегал в «Прагу» в отдел кулинарии и брал все, что мне было нужно, в том числе красную икру и рыбу, заливную ветчину и прочий дефицит.

Если я никуда не спешил, то рядом с домом были кулинарии и Тишинский рынок. Врать не буду, я, кроме аспирантских 105 рублей, подрабатывал преподаванием, а первая моя жена никогда не работала.

Маленький эпизод. Мне в конце 1970-х годов позвонила подруга Галя, проживавшая на станции Воронок по Ярославской железной дороге. У нее на три праздничных дня уехали родители. Галя должна была ехать с ними, но в последний момент отвертелась.

Когда я с двумя бутылками армянского коньяка объявился у Гали, выяснилось, что ее холодильник пуст. Время 9 часов вечера, день предпраздничный, и все магазины закрыты. Галя предложила пойти в ресторан. Там мы набрали две тяжелые сумки деликатесов. Причем наценка на продукты не превышала 10%. Большие наценки были на спиртное, но, как уже говорилось, я запасся им как минимум на сутки.

Я не хочу кидать камни в тех советских людей, которые в 1960—1970-х годах ленились готовить, а предпочитали отстаивать очереди в магазинах. Нет указания «сверху» заниматься сексом, они и не занимались (ну, разве что в полной темноте и под одеялом), и т.д. Нравилось людям так жить — ну и пусть, ничего не вижу зазорного.

Самострок моей жены. Начало 1980-х. Запад «отдыхает»!

Но когда либералы врут про колбасу и что «секса в СССР не было», меня и коробит, и смешит. Миллионы советских людей без проблем преодолевали трудности, создаваемые вождями, с помощью самогона, самострока и самиздата.

Я и мои друзья, помимо «Правды», пользовались многочисленными иностранными изданиями. Я, к примеру, был легально подписан на главный орган ВВС США — журнал «Мисайлз энд рокетс». Причем, подписаться на него на почте мог любой советский гражданин.

Благодаря многочисленным источникам информации и «сарафанному радио» я и мои друзья за 3—7 дней знали о предстоящих запусках «Востоков» и «Союзов», перемещениях в Политбюро, о всех интригах в Большом театре, какая, где и какого проекта спущена подводная лодка и т.д.

Ну а какой в 1960—1980-х годах был «советский секс» в Москве, Крыму, на теплоходных круизах… ой, лучше не буду! А то засудят за оскорбление демократической нравственности.

Я не лезу в супермены. Таких, как я, непричастных к распределителям и спецпайкам, но и не толкавшихся в «колбасных поездах», были сотни тысяч.

Александр Широкорад, военный историк, писатель, публицист – для Агентства СЗК