Мария Полякова: «Группы смерти» на марше

В течение года ряд российских СМИ опубликовал статьи, в которых пытались разоблачить тех, кто создает и популяризирует в соцсетях так называемые группы смерти. Ни для кого не секрет, что среди молодежи в возрасте от 11 до 16 лет, эти сообщества пользуются огромным успехом.

Что же собой представляют эти группы смерти? Это сообщества людей со схожими интересами, своего рода клуб, где можно поделиться проблемами, спросить совета, а главное получить его. Количество подписчиков таких групп составляет в среднем от 3000 до 400.000. Естественно, основной состав участников - молодежь.

Если вы попытаетесь ознакомиться с контентом этих сообществ, то сначала придется в них вступить. После ряда разоблачительных статей в СМИ и последовавшей затем реакции правоохранительных органов, многие группы были закрыты, а те, что сохранились, теперь действуют куда изобретательнее. И если реакция правоохранительных органов была вполне логична, то общественное мнение разделилось на два лагеря – те, кто посчитал эти разоблачения правильными, и те, кто осудил журналистов, вменяя им пропаганду, мол, раньше вот никто не знал об этом, а теперь еще больше молодежи под это дело подтянется. Второе мнение может принадлежать только людям, очень далеким от понимания реальной, ежедневной жизни молодежи. Потому как популярностью эти сообщества пользуются уже не первый год, и подсчитать количество жертв виртуального беспредела теперь невозможно. Молодежь сегодня не просто «сидит в Интернете» - она живет им, зачастую именно соцсети заменяют детям не только друзей, но и семью. Еще 15 лет назад, родители знали, что запретить ребенку пойти гулять с друзьями на улицу, было страшным наказанием. Сегодня главным наказанием для подростка является запрет на Интернет.

Администраторы групп смерти люди взрослые, при этом опытные, а, главное, хорошо понимающие болевые точки подростка, знающие механизм воздействия на нестабильный эмоциональный фон детей. Безусловно, это еще и неплохие психологи. Никто открыто не призывает совершить суицид, в этих группах не увидишь лозунгов о том, насколько плохо жить. Подростку просто предлагают «поддержку» в трудным момент, послушать грустную музыку, почитать рассказы людей, оказавшихся в аналогичной ситуации. А дальше следует весьма неутешительный вывод – все на самом деле очень плохо. И затем подростка умело и постепенно накручивают до финала, как правило, печального.

Из всей этой истории можно сделать два страшных вывода. Первый заключается в полном и абсолютном незнании реальной жизни детей. Взрослые люди отталкиваются от своего опыта, от реалий своего детства, когда речь идет о воспитании собственных детей. Иногда складывается впечатление, что родители и их дети живут в разных измерениях, дело даже не в отсутствии взаимопонимания, а именно в полной уверенности взрослых в том, что ситуация под контролем, они то уж все видели и знают. Наверное, иногда просто нужно приглушить в себе голос разума, чтобы услышать крик о помощи, часто немой. Однако приходится констатировать: раз есть невероятный спрос на подобные увлечения, значит, крик пока никто не слышит.

Второй вывод сводится к безответному вопросу: а почему вообще это явление имеет место быть, и пользуется такой популярностью? Ведь если вспомнить, еще не так давно детство было прекрасной порой, когда формировались будущие ценности, ставились цели, приобретался опыт, пускай даже путем проб и ошибок. Когда же, в какой момент все переменилось до такой степени,  что детство стало каким-то минным полем для самих подростков и их семей? Возможно, после распада СССР оказалось, что заполнить образовавшийся вакуум просто нечем. И туда, где раньше все было на своих местах, хлынул зловонным потоком западный «хлам». Бесконечная пропаганда насилия по телевизору, абсолютно открытый доступ детей к любой информации в Интернете, отсутствие здоровых ценностей в современном, «демократическом» обществе – и вот результат этих нравственных качелей. Подросток сегодня дезориентирован не только в своем внутреннем мироощущении, но в отношении своего будущего: он не видит пользы от учебы, сначала в школе, потом в институте, а служба в армии кажется ему бессмысленной каторгой. Чего требовать от того, кто по сути ничего не хочет, ни к чему не стремится, желает плыть по течению, неважно в каком направлении?

Конечно, проблему можно и нужно ставить шире. Пока государство азартно пытается разобраться с тем, что из себя должна представлять школа, каким должен быть досуг детей (далеко не все хотят заниматься спортом, пора бы уже это принять как данность), чем заинтересовать молодежь, количество групп смерти возрастает с каждым днем. Ситуация давно вышла из под контроля и нуждается в решительных действиях. Для начала, наверное, стоит вернуть цензуру СМИ, заставить публичных людей нести ответственность за свои слова и действия, хотя бы попытаться начать снова снимать детские фильмы, пропагандирующие дружбу, верность, отзывчивость. Вернуть детям интерес к книгам, хорошей литературе, ограничить возможности Интернета.

К сожалению, скорее всего, этого не случится ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. И группы смерти будут стабильно пользоваться успехом, а взрослые размахивать кулаками после драки. И если сегодня эта проблематика - предмет дискуссий и рассуждений, то есть опасение, что завтра это явление станет таким же обыденным делом, как курение, мат, и алкоголь у подростков (представьте, сегодня уже никого не удивишь курящей и пьющей восьмиклассницей). О том, что молодежь это будущее страны, видимо, думать некогда, да и некому.

Мария Полякова, обозреватель по вопросам образования, Агентство ФинЭк